Макароны
Люблю я макароны,
Любовью к ним пылаю неземною.
Люблю я макароны -
И что хотите делайте со мною!
Ю.Ким
Авдотья Никаноровна Пупыркина страстно любила макароны.
Спагетти погружали ее в сладкую негу. Феттучини представлялись гордиевым узлом, разгадка его тайны сулила неимоверное счастье. Прозрачная фунчоза, казалось, возносила к небесам…
Рожки, жаренные с яйцами, куриная лапша, «бич-пакеты», разведенные на скорую руку (а то и поедаемые всухую)… Любые макаронные изделия были Авдотье Никаноровне бальзамом на душу. Никогда они ей не надоедали.
Иногда случалось так, что деньги у Пупыркиной заканчивались за неделю до зарплаты. И запасы макарон катастрофически таяли. Тогда Авдотья Никаноровна шла в гости.
Хозяева встречали радушно. Как правило, предлагали чай и беседы «за жизнь». Пупыркина предпочитала не говорить, но слушать. За это ее любили.
Благо, каждый всегда находил, чем поделиться.
Одни доказывали, что именно их сын – самый гениальный в мире ребенок, будущий нобелевский лауреат и спаситель человечества. И что Моцарт на его фоне – туговатый на оба уха идиот.
Другие хвастались достижениями на работе. И зарплату-то им повышали регулярно, и начальник-то каждую неделю поил кофе и спрашивал совета…
Третьи незатейливо хвалили мужей. За их беспримерные подвиги на ниве выноса мусора и трепетно-нежные отношения с тещей.
А некоторые доверительно сообщали такое, от чего волосы у Авдотьи Никаноровны шевелились не хуже, чем те спагетти у Медузы Горгоны. Например, один старый товарищ в пылу откровенности признался, что невинности его лишила сама Таня Буланова. И что каждая жалостливая Танина песнь с тех пор – на самом деле ему, простому парню из глубинки, посвящение…
Когда чай и беседы подходили к концу, Авдотья Никаноровна сердечно прощалась с хозяевами и спешила домой.
А там первым делом бережно снимала с ушей лапшу. Горсточку сразу отваривала, остальное высушивала и прятала до завтра.
Да, макароны Авдотья Никаноровна любила страстно. Они ей никогда не надоедали…